Неточные совпадения
Я был рожден для жизни мирной,
Для деревенской тишины:
В глуши звучнее голос лирный,
Живее
творческие сны.
Досугам посвятясь невинным,
Брожу над озером пустынным,
И far niente мой закон.
Я каждым утром пробужден
Для сладкой неги и
свободы:
Читаю мало, долго сплю,
Летучей славы не ловлю.
Не так ли я в былые годы
Провел в бездействии, в тени
Мои счастливейшие дни?
Это возможно для марксизма только потому, что в материю вносится разум, смысл,
свобода,
творческая активность.
Религиозное же сознание должно бороться с этими разлагающими и обессиливающими теориями социальной среды во имя
творческой активности человека, во имя его высшей
свободы, во имя высшего смысла жизни.
Сосредоточенность на материальной стороне жизни, которая наиболее далека от
свободы, ведет к тому, что в ней начинают видеть не средства, а цель жизни,
творческую духовную жизнь или совсем отрицают, или подчиняют материальной жизни, от нее получают директивы.
Есть только один великий миф, связанный с великой реальностью, миф о человеке, об его
свободе, его
творческой энергии, его богоподобии и его коммюнотарной связи с другими людьми и ближними.
Свобода как выбор, и
свобода как
творческий акт, есть основное различие
свобод.
Важнее же всего сознать, что дух совсем не есть реальность, сопоставимая с другими реальностями, например, с реальностью материи; дух есть реальность совсем в другом смысле, он есть
свобода, а не бытие, качественное изменение мировой данности,
творческая энергия, преображающая мир.
С горечью нужно признать, что
свобода мысли дорога лишь людям, у которых есть
творческая мысль.
Позитивизм и материализм отрицают ответственность,
свободу,
творческую волю, отрицают человека и строят безвольную теорию социальной среды и власти необходимости, могущества внешних обстоятельств.
Свобода есть внутренняя
творческая энергия человека.
Против этого нужно утверждать динамическое понимание
свободы,
свободы творческого движения.
Но возможен другой тип философии, который утверждает примат
свободы,
творческого акта над бытием.
Дух же для меня есть
свобода,
творческий акт, личность, общение любви.
Творческий акт для меня всегда был трансцендированием, выходом за границу имманентной действительности, прорывом
свободы через необходимость.
Свобода есть моя независимость и определяемость моей личности изнутри, и
свобода есть моя
творческая сила, не выбор между поставленным передо мной добром и злом, а мое созидание добра и зла.
Несотворенная
свобода объясняет не только возникновение зла, непонятное для традиционных философских учений, но и возникновение
творческой новизны, небывшего.
Но темой моей жизни была тема о человеке, о его
свободе и его
творческом призвании.
Я могу сказать, что у меня был опыт изначальной
свободы, и, в связи с ней, и
творческой новизны, и зла, был острый опыт о личности и ее конфликте с миром общего, миром объективации, опыт выхода из власти общего, был опыт человечности и сострадания, был опыт о человеке, который есть единственный предмет философии.
Перво-жизнь есть
творческий акт,
свобода, носительницей перво-жизни является личность, субъект, дух, а не «природа», не объект.
Творческая же
свобода человека находится в плане экзистенциальном.
Это и есть тот элемент
свободы, который привходит во всякий подлинный
творческий акт.
Вся ценность мысли Хомякова была в том, что он мыслил соборность, которая была его
творческим открытием, в неотрывной связи со
свободой.
Но Царство Божье придет и от человеческой
свободы, от
творческой активности человека.
Я признавал, что
творческие дары даны человеку Богом, но в
творческие акты человека привходит элемент
свободы, не детерминированный ни миром, ни Богом.
Предельная тема тут не морально-психологическая, а метафизическая тема о Боге и
свободе, о
свободе и зле, о
свободе и
творческой новизне.
Я хотел нового мира, но обосновывал его не на необходимом социальном процессе, диалектически проходящем через момент революции, а на
свободе и
творческом акте человека.
Возможны три решения вопроса о мировой гармонии, о рае, об окончательном торжестве добра: 1) гармония, рай, жизнь в добре без
свободы избрания, без мировой трагедии, без страданий, но и без
творческого труда; 2) гармония, рай, жизнь в добре на вершине земной истории, купленная ценой неисчислимых страданий и слез всех, обреченных на смерть, человеческих поколений, превращенных в средство для грядущих счастливцев; 3) гармония, рай, жизнь в добре, к которым придет человек через
свободу и страдание в плане, в который войдут все когда-либо жившие и страдавшие, т. е. в Царстве Божием.
Но если сама необходимость есть продукт
свободы, если причинность есть
творческая активность, если
свобода есть субстанциональная мощь, то возражения против чудесного падают.
Утверждение
свободы внутренней,
свободы духа,
свободы во Христе не может не вести к
творческому перерождению всего общества и всей природы, к творчеству истории как пути к спасению и избавлению от зла и страданий.
Причинение как
творческий акт субстанции есть акт
свободы.
Его идеал «свободной жизни» определителен: это —
свобода от всех этих исчисленных цепей рабства, которыми оковано общество, а потом
свобода — «вперить в науки ум, алчущий познаний», или беспрепятственно предаваться «искусствам
творческим, высоким и прекрасным», —
свобода «служить или не служить», «жить в деревне или путешествовать», не слывя за то ни разбойником, ни зажигателем, и — ряд дальнейших очередных подобных шагов к
свободе — от несвободы.
Невинная выдумка возвращала ему полную
свободу, и он, подняв воротник шинели выше своей головы (это была его любимая поза), всю дорогу читал потихоньку Шекспира или предавался своим
творческим фантазиям.
Между Абсолютным и относительным пролегает грань
творческого да будет, и поэтому мир не представляет собой пассивного истечения эманации Абсолютного, как бы пены на переполненной чаше, но есть творчески, инициативно направленная и осуществленная эманация [Иногда различие между творением и эманацией пытаются связывать с противоположностью
свободы и необходимости в Боге.
Эта
свобода онтологически, в своем источнике, вовсе не свободна, не есть causa sui, не субстанциальна, ибо всецело определяется из
творческого да будет; космологически же, как основа мирового бытия, она есть именно то, в чем тварь чувствует себя собою.
Эта
свобода не есть
свобода воли, как
свобода безразличия, не есть
свобода воли в школьном смысле, она глубже, связана с целостным существованием человека, она есть
свобода духа,
творческая духовная энергия.
Только сочетание
свободы и любви реализует личность, свободную и
творческую личность.
О духе нельзя мыслить интеллектуально, как об объекте, дух есть субъект и субъективность, есть
свобода и
творческий акт.
Господин и раб будут делать нечеловеческие усилия помешать концу объективации, «концу мира», наступлению царства Божьего — царства
свободы и свободных, они будут создавать все новые формы господства и рабства, будут совершать новые переодевания, все новые формы объективации, в которых
творческие акты человека будут претерпевать великие неудачи, будут продолжаться преступления истории.
Для меня это всегда было столкновение любви и
свободы, независимости и
творческого призвания личности с социальным процессом, который личность подавляет и рассматривает как средство.
Если эстет живет в мире своих ощущений и эмоций, то это совсем не означает, что он живет в экзистенциальном мире субъектности, в мире духа,
свободы и
творческой активности.
Когда человек сознал себя свободным и
творческим духом, он тем самым поставил разрешение трагических конфликтов жизни в зависимость от своей
свободы и своего творчества, а не от отвлеченного принятия однообразного, общеобязательного закона.
Но творчество, которое есть огненное движение из бездонной
свободы, должно не только восходить, но и нисходить, и сообщать людям и миру то, что возникло в
творческом прозрении, замысле, образе, подчиняться законам реализации продуктов, мастерства, искусства.
Всякое искусство подчинено закону, и в нем действует благодать и
свобода, как в первичном
творческом акте.
Истинная жизнь есть творчество, а не развитие, есть
свобода творческих актов, т. е.
творческий огонь, а не необходимость и тяжесть охлаждающегося разворачивания и усовершенствования.
Свобода, ничем не детерминированная, дает ответ на Божий зов к
творческому деланию, но она дает этот ответ в соединении с даром, с гением, полученным от Бога при творении, и с материалами, находящимися в сотворенном мире.
Пробуждение
творческой энергии человека есть внутреннее освобождение и сопровождается чувством
свободы.
Свобода человека еще не развернулась, не испытала себя и не участвовала в
творческом акте.
Это что-то не есть что-то, а ничто, есть
свобода, без которой нет
творческого акта.
Творчество человека предполагает три элемента — элемент
свободы, благодаря которой только и возможно творчество нового и небывшего, элемент дара и связанного с ним назначения и элемент сотворенного уже мира, в котором и совершается
творческий акт и в котором он берет себе материалы.
Свобода есть
творческая энергия, возможность создания нового.